Несмотря на активное использование в судебной практике «экспертов» негосударственных учреждений, в действующем законодательстве  РФ вопросы  негосударственной судебной экспертизы не имеют правового регулирования. 

Единственная статья действующего законодательства, касающаяся их деятельности – это ст.41 Закона о ГСЭД, которая звучит следующим образом: 

«В соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными экспертами».

Эта же норма распространяет на экспертную деятельность указанных лиц нормы ст.ст.2,4,6-8, 16 и 17, части второй ст.18, статей 24 и 25 Закона о ГСЭД.

Таким образом, из диспозиции этой нормы, очевидно, что она отсылочная и для обнаружения правового регулирования экспертной деятельности таких лиц, правоприменитель должен обратиться к нормам процессуального законодательства, а исходя из темы данной статьи,  к нормам уголовно-процессуального законодательства. 

Ни в ст.5 УПК РФ регулирующей основные понятия используемые в кодексе, ни в других нормах УПК РФ правоприменитель не найдет понятия «негосударственный эксперт» или «негосударственное судебно-экспертное учреждение». Известно, что ни в Законе о ГСЭД, ни в УПК РФ нет также понятий «специальные знания» и «лицо, обладающее специальными знаниями».

Исходя из диспозиции ст.41 Закона о ГСЭД на «лиц, обладающих специальными знаниями…, но не являющимися государственными экспертами» не распространено действие ст.13 Закона о ГСЭД, регулирующей вопрос о профессиональных и квалификационных требованиях, предъявляемых к эксперту.

Единственная статья УПК РФ позволяющая понять кто такой эксперт - это ст.57 УПК РФ, которая определяет эксперта, как «лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и дачи заключения». Как видим, эта норма никаких профессиональных и квалификационных требований к эксперту не предъявляет, как и не содержит отсылки к ст.13 Закона о ГСЭД в понимании вопроса кто же такой эксперт.

Поскольку иного понятия «эксперт» в УПК РФ нет, под этим термином следственные и судебные органы при назначении и производстве судебных экспертиз подразумевают как государственных экспертов, так и, так называемых, «негосударственных экспертов», что подтверждается ежедневной практикой назначения и производства судебных экспертиз указанными органами.

В п.60 ст.5 УПК РФ дается определение понятия «экспертное учреждение», под которым УПК РФ предписывает понимать «государственное судебно-экспертное или иное учреждение, которому поручено производство судебной экспертизы в порядке, установленном УПК РФ». Очевидным является правовая неопределенность этого понятия, т.к. становится неясным акцент законодателя при использовании союза «или». 

Идет ли речь об ином «государственном учреждении» или ином и негосударственном учреждении? Непонятно также под «иным учреждением» законодатель понимает любое учреждение или «иное судебно-экспертное учреждение»? Эта правовая неопределенность ежедневно отражается на практике назначения и производства судебных экспертиз по уголовным делам. Отражается она и на специальных исследованиях этих вопросов в литературе, где понятия «негосударственный эксперт» и «негосударственные судебно-экспертные учреждения» стали само собой разумеющимися, в то время как в самом законодательстве России таких правовых понятий нет. 

Странным является и тот факт, что не существующее в законодательстве понятие «негосударственное судебно-экспертное учреждение» использует в своем постановлении Пленум Верховного Суда РФ. Издав постановление  «О судебной экспертизе по уголовным делам» №28 от 21.12.2010г., Пленум Верховного Суда РФ, как представляется, выходя за пределы своих полномочий, предлагает понимать под «иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями,… экспертов негосударственных судебно-экспертных учреждений, а также лиц, не работающих в судебно-экспертных учреждениях», а под «негосударственными судебно-экспертными учреждениями…- некоммерческие организации (некоммерческие партнерства, частные учреждения или автономные некоммерческие организации), созданные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом «О некоммерческих организациях», осуществляющие судебно-экспертную деятельность в соответствии с принятыми уставами». 

Ни Верховному Суду РФ, ни тем более его Пленуму действующим законодательством не предоставлено право издавать нормы права. В законодательстве России и, в частности, Законе о ГСЭД №73-ФЗ от 31.05.01г. и УПК РФ  нет норм, которые определяли бы какие учреждения России и на основании каких законов страны являются «негосударственными судебно-экспертными учреждениями», как и нет норм законодательства, которые под негосударственными экспертами понимали «лиц, работающих в негосударственных судебно-экспертных учреждениях, а также лиц, не работающих в судебно-экспертных учреждениях». 

Ни Гражданский кодекс РФ, ни Федеральный закон «О некоммерческих организациях» не содержат норм регламентирующих создание и деятельность «негосударственных судебно-экспертных учреждений», в связи с чем вольное толкование Пленумом Верховного Суда указанных законодательных актов, по меньшей мере, не понятна. А по существу, это не вольное толкование закона, а попытка создания не существующих норм права, на что Пленум Верховного Суда РФ не уполномочен действующим законодательством России. 

Представляется также несуразным использование словосочетания «негосударственное судебно-экспертное учреждение». Раз уж их создает не государство, то о какой приставке «судебное» может идти речь? Как представляется, можно говорить о негосударственном экспертном учреждении», но не «судебно-экспертном». Как уже отмечалось в п.60 ст.5 УПК РФ говорится о «государственном судебно-экспертном учреждении» или «ином учреждении», которому поручена экспертиза, а не об «ином судебно-экспертном учреждении».

Представляется не основанной на действующем законодательстве и приравнивание Пленумом Верховного Суда РФ действующих законодательных норм к нормам Уставов некоммерческих организаций. В связи с этим указание Пленума на то, что «некоммерческие организации….осуществляют судебно-экспертную деятельность в соответствии с принятыми ими уставами» никак не может быть признана юридически корректной. 

В правовом государстве, коим конституцией страны объявлена Россия, не может существовать два вида судебно-экспертной деятельности для целей правосудия, одна из которой осуществляется на основе федеральных законов, а другая на основе уставов некоммерческих организаций. Вместо признания факта наличия правового пробела в законодательстве, которое не урегулировало негосударственную экспертную деятельность, Пленум Верховного Суда РФ принялся «латать» дырки в законодательстве введением своих норм в законодательство, на что он не имеет права.

Экспертная деятельность предполагает понятие «компетентный эксперт». В отношении государственных экспертов эта компетентность проверяется и подтверждается экспертно-квалификационными комиссиями в соответствии с нормативными правовыми актами соответствующих органов  исполнительной власти, как это закреплено в ст.13 Закона о ГСЭД. В соответствии  с законодательством эксперт должен иметь высшее профессиональное образование с дипломом государственного образца, последующую подготовку по конкретной экспертной специальности,  не менее чем 4-х летний стаж работы по избранной экспертной специальности, пройти аттестацию в экспертно-квалификационной комиссии сроком на 5 лет и иметь свидетельство о праве самостоятельного производства данного вида экспертизы.

Давая рекомендацию нижестоящим судам о понимании под «негосударственными экспертами» и «негосударственными судебно-экспертными учреждениями»  «лиц, обладающих специальными знаниями» не работающих в судебно-экспертных учреждениях», а под последними «некоммерческие партнерства», действующими по своим Уставам, и как мы полагаем, прекрасно зная, что в действующем законодательстве не существует норм предъявляющих к таким лицам, каких либо профессиональных и квалификационных требований, Пленум Верховного Суда РФ, по существу, предлагает допускать к судебно-экспертной деятельности в уголовном судопроизводстве «лиц, обладающих специальными знаниями», компетентность которых проверить невозможно, т.к. в стране не существует обязанности этих лиц быть аттестованными на право самостоятельного производства судебных экспертиз. 

Более чем очевидно, что такие рекомендации идут в разрез с конституционными требованиями равенства всех перед законом, справедливого правосудия и положений ст.18 Конституции РФ о том, что «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». 

По существу, использование в уголовном судопроизводстве не аттестованных в установленном порядке на право самостоятельно производства экспертизы «лиц, обладающих специальными знаниями», при отсутствии в законодательстве  понятий «специальные знания» и «лицо, обладающее специальными знаниями», является дискриминацией лиц привлеченных к уголовной ответственности, т.к. принципы правосудия не допускают использование в процессе судопроизводства в отношении привлеченных к ответственности лиц, экспертов с различной квалификацией и компетентностью. Согласно правовым позициям Конституционного Суда РФ:

«Соблюдение конституционного принципа равенства, гарантирующего защиту от всех форм дискриминации при осуществлении прав и свобод, означает, помимо прочего, запрет вводить такие различия в правах лиц, принадлежащих к одной категории, которые не имеют объективного и разумного оправдания (запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях)».

Допуск к производству судебных экспертиз по уголовным делам «лиц обладающих специальными знаниями» с различным уровнем профессиональной подготовки, образования, аттестованных и не аттестованных на право самостоятельного производства конкретного вида судебной экспертизы, лиц необоснованно именуемых «экспертами» при отсутствии законодательной регламентации признания лица «экспертом», является не чем иным, как дискриминацией  привлеченных к рассмотрению лиц (подозреваемых, обвиняемых, подсудимых) в то время, как по Конституции РФ (ст. 19, ст.123) все  они имеют равные права на то, чтобы экспертизу по их делам производили высококвалифицированные, прошедшие последующую подготовку по конкретной экспертной специальности, аттестованные на определение уровня профессиональной подготовки лица, обладающие специальными знаниями и имеющие свидетельство на право самостоятельного производства судебной экспертизы конкретного вида.

Для соблюдения требования Конституции РФ о равноправии сторон в процессе вопрос о признании того или иного лица, обладающего специальными знаниями экспертом, имеющим право производить судебные экспертизы по уголовным делам должен быть законодательно регламентирован и предусмотрен правовой механизм присвоения  тому или иному специалисту (лицу, обладающему специальными знаниями)  статуса (квалификации) «эксперт», независимо от того является ли он работником государственного или негосударственного экспертного учреждения. 

Само образование негосударственных «экспертных» или «судебно-экспертных» учреждений для целей судопроизводства должно быть урегулировано законодателем путем издания соответствующего закона или дополнения действующего Закона о ГСЭД путем издания его новой редакции. В стране должен быть создан реестр экспертов, которые получали бы свой статус (квалификацию) на единых законодательных основах. Кстати это сделано в соседних странах, Казахстане и на Украине и ведают этими реестрами соответствующие управления Министерств Юстиции этих стран. 

Как указывалось выше, законодательство о судебной экспертизе должно соответствовать конституционным нормам о равенстве всех перед законом и исключать дискриминацию лиц, привлеченных к рассмотрению. Экспертизой по всем уголовным делам должны заниматься «лица, обладающие специальными знаниями», профессиональные и квалификационные требования к которым должны быть едиными, которые под контролем государственных структур должны быть аттестованы на право самостоятельного производства экспертиз по конкретным экспертным специальностям.

Это в свою очередь предполагает необходимость создания экспертно-квалификационных комиссий, в которых  «лица, обладающие специальными знаниями» проходили бы аттестацию на предмет присвоения им квалификации «судебный эксперт» по конкретным экспертным специальностям и получали свидетельство о праве самостоятельного производства конкретных видов экспертиз.

Законодательство о судебно-экспертной деятельности должно  гармонично сочетаться, как с конституционными нормами о правах человека, так и с нормами УПК РФ о судебной экспертизе, а также с признанными Россией международно-правовыми нормами. Все это требует всесторонней проработки норм действующего законодательства в этой области и применения надлежащей законодательной техники для единообразного понимания и применения правоприменителями такой важной для уголовного судопроизводства области, как назначение и производство судебных экспертиз.

В действующем законодательстве нет правовой регламентации вопроса о том, как «лица, обладающие специальными знаниями» становятся судебными экспертами, кто и на каких условиях и основаниях присваивает им этот статус (квалификацию)?

Если признать разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в упомянутом постановлении правомерными, то получается, что законодатель в нарушение конституционного запрета дискриминационных норм для одних экспертов в уголовном судопроизводстве предусмотрел присвоение им статуса экспертно-квалификационными комиссиями с ограниченным сроком в 5 лет, а для других экспертов в уголовном судопроизводстве – присвоение им статуса эксперта следователями, дознавателями, судьями, путем издания постановления (определения) о назначении экспертизы и эксперта.

Но это нонсенс!  Дознаватели, следователи и судьи не могут не выходя за пределы своей компетенции определять квалификацию и компетентность того или иного «лица, обладающего специальными знаниями» для присвоения ему статуса эксперта, путем назначения экспертом по уголовному делу.
Ныне существующая неопределенность правовых норм о негосударственных экспертах, их компетенции и правовом механизме признания их экспертами вообще, никак не может устраивать уголовный процесс.

Деятельность «судебного эксперта», если он не сотрудник государственных судебно-экспертных учреждений, подлежит лицензированию со стороны государства с целью обеспечения гарантий того, что в уголовном судопроизводстве в качестве экспертов используются надлежаще компетентные и квалифицированные «лица, обладающие специальными знаниями». Так, в соответствии с упомянутыми законами Казахстана и Украины, деятельность негосударственных экспертов лицензирована и они, наряду с государственными экспертами, подлежат включению в Единый государственный реестр аттестованных судебных экспертов, который ведется Министерствами юстиции этих республик. 

Так, например, при Министерстве юстиции Украины образовано и действует Управление экспертного обеспечения правосудия, которое по закону о судебной экспертизе, является держателем государственного Реестра аттестованных судебных экспертов. В этот Реестр включаются сведения о всех судебных экспертах, всех ведомств при которых имеются экспертные подразделения (Министерства юстиции Украины, Министерства здравоохранения Украины, Министерства внутренних дел Украины, Министерства обороны Украины, Службы безопасности Украины и Администрации Государственной пограничной службы Украины), а также  эксперты, имеющие лицензию на право производства судебных экспертиз, прошедшие аттестацию в Центральной экспертно-квалификационной комиссии при Министерстве юстиции Украины.

Пленуму Верховного Суда РФ потребовалось 10 лет ежедневных нарушений следственными и судебными органами требований ст.198 УПК РФ для того, чтобы дать разъяснения по этому вопросу. В п.9 постановления Пленума Верховного Суда РФ №28 от 21 декабря 2010г. дано следующее разъяснение по этому вопросу: 

«…подозреваемый, обвиняемый и их защитники, а также потерпевший должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до ее производства. В том случае, если лицо признано подозреваемым, обвиняемым или потерпевшим после назначения судебной экспертизы, оно должно быть ознакомлено с этим постановлениемодновременно с признанием его таковым, о чем составляется соответствующий протокол» (курсив мой – А.Р.).

Как уже упоминалось ранее, Пленум Верховного Суда РФ, как и сам Верховный Суд РФ не являются законодательными органами и не вправе устанавливать нормы права, а могут лишь в соответствии с действующим законодательством «давать разъяснения по вопросам применения законодательства Российской Федерации…в целях обеспечения единства судебной практики» (ст.ст.9 и 14 №1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»). Следовательно, изменять действующий закон в ходе  «разъяснения его применения» ни Верховному Суду РФ, ни тем более его Пленуму не дано.

Между тем, как представляется, Пленум Верховного Суда РФ в п.9 упомянутого постановления необоснованно отсрочил момент ознакомления подозреваемого, обвиняемого и их защитника с постановлением о назначении экспертизы по сравнению с моментом определенным самим законодателем в ст.198 УПК РФ. Представляется неадекватным и не соответствующим практике приравнивание Пленумом Верховного Суда РФ законодательного определения  момента ознакомления с постановлением о назначении экспертизы «при назначении» с моментом определенным Пленумом Верховного Суда РФ — «до производства». 

Общеизвестно, что с «момента назначения» судебной экспертизы до «момента ее производства» проходит достаточно длительное время и, во всяком случае, понятие «производство экспертизы», как представляется,  означает, что материалы для экспертизы и само постановление о ее назначении уже находятся в экспертном учреждении. 

Такое  вольное толкование (разъяснение) действующего законодательства, связанное с превращением законодательно определенного момента «при назначении» экспертизы, с неопределенным Пленумом Верховного Суда РФ моментом «до производства» экспертизы, представляется необоснованным и нарушающим права подозреваемого, обвиняемого и их защитника на своевременное ознакомление с постановлением о назначении экспертизы и реализации их прав, предусмотренных ст.198 УПК РФ. 

Представляется также, что искусственно меняя момент, в который сторона защиты должна быть ознакомлена с постановлением о назначении экспертизы, Пленум Верховного Суда РФ выходит за пределы своих полномочий, т.к. словосочетания «при назначении» и «до производства» имеют, во-первых, разновременное смысловое значение, во-вторых, умаляют гарантированные самим законом права стороны защиты по своевременному ознакомлению с постановлением о назначении экспертизы и реализации, гарантированных при этом, многочисленных прав, предусмотренных ст.198 УПК РФ. 

Предусмотренный законом (ст.198 УПК РФ) момент ознакомления – «при назначении» намного ближе, чем разъясненный Пленумом момент «до производства». Вызывает серьезные опасения и тот факт, что издав взамен действовавшего почти 40 лет Постановления Пленума Верховного Суда СССР «О судебной экспертизе по уголовным делам» от 16 марта 1971г. новое постановление №28 от 21.12.2010г.  Пленум Верховного Суда РФ -

1. во-первых, не разъясняет, как же относиться к заключениям экспертов, которые получены с нарушением требований УПК РФ и, в частности, когда с постановлением о назначении экспертизы подозреваемый, обвиняемый и его защитник ознакомлены после производства экспертизы,
2. во-вторых, необоснованно  не воспроизвел пункт  ранее существовавшего 40 лет Постановления Пленума Верховного Суда СССР, в котором говорится о юридической оценке вероятностных заключений судебной экспертизы, которые суд не вправе положить в основу обвинительного приговора.

 
Адвокат Адвокатской консультации №63
МРКА Р.Г.Амбарцумов

http://pravorub.ru/articles/30552.html